Введение

 

Роман «Братья Карамазовы» условно можно поделить на несколько частей, учитывая основные теологические темы, рассматриваемые писателем. Достоевский повторяет тему искаженной природы человека, которую он изображает и в других произведениях. С другой стороны, писатель, как и в «Записках из мертвого дома», показывает, что люди способны на совершение добра: они любят, сострадают. Но у искаженного грехом человека добро проявляется временами. Для счастья человек должен желать совершать добро постоянно, но это возможно, только уверовав в Бога и в бессмертие. Тогда жизнь Христа станет примером для подражания. Но путь от неверия к принятию веры – труден. Он полон сомнений. Поэтому Достоевский в последнем своем романе рассматривает и такие сложные вопросы, как страдания детей. Для этого используется множество богословских мотивов. Целью данного исследования является выявление, описание и анализ богословских мотивов^[1] в романе «Братья Карамазовы».

 

Греховность человека

 

В героях романа зло проявляется по-разному. Картина зла здесь состоит из таких богословских мотивов, как: корысть, безразличие, гордость, месть, противоречие и вседозволенность.

Корысть как богословский мотив повторяется в поступках героев романа неоднократно. В самом начале она показана как выгода и как страсть к приобретению. При этом герои скрывают свои намерения, прибегая ко лжи^[2]. Таким примером является женитьба Федора Павловича Карамазова на Аделаиде Ивановне Миусовой. У каждого из них был свой интерес. Аделаида Ивановна согласилась выйти замуж за Федора Павловича Карамазова, чтобы убежать из родительского дома^[3]. А Федор Павлович Карамазов хитро придумал план женитьбы на Аделаиде Ивановне из «богатого и знатного рода дворян Миусовых», чтобы присвоить себе ее имущество, и не только^[4]. Автор утверждает, что о взаимной любви и речи не могло идти. Поэтому, как только Аделаида Ивановна получила приданое от своих родителей, Федор Павлович забрал все ее деньги, до двадцати пяти тысяч, и их больше никто не увидел. Даже деревню и дом в городе, которые она получила в приданое, он «старался изо всех сил» переоформить на себя^[5]. Корыстные отношения есть следствие неверия, так как настоящее христианство проповедует жертвенность на благо другого^[6].

Корысть в жизни Федора Павловича есть проявление себялюбия, собственного эгоизма^[7]. Поэтому он бесчувственно относится к нуждам близких людей. Когда его сын Дмитрий нуждался в деньгах, Федор Павлович, вместо того чтобы помочь ему, спрятал три тысячи рублей, чтобы добиться расположения Грушеньки. Свои интересы он поставил выше нужды сына^[8]. Джемс Сканлан утверждает, что у Достоевского отступление от моральных стандартов происходит по причине эгоизма^[9].

Гордость как зло проявляется в героях романа как богословский мотив. Лосский говорит, что «гордость есть источник бесчисленных искажений души, и ведет она неизменно к катастрофе, потому что все личности равноценны перед Богом»^[10]. Гордость проявляется впервые как чрезмерно высокое мнение о себе в поступках Ивана. Когда он был студентом университета, умер его благодетель Ефим Петрович. Ивану было очень тяжело учиться и прокормить себя, но из гордости, отмечает автор, он не захотел обратиться к отцу за помощью^[11]. О гордости Ивана также говорит Петр Миусов после знакомства с ним^[12]. Иван не желает смириться, но из гордости выбирает бунт^[13]. Гордость Ивана ведет его к ненависти к отцу. Иван в беседе с Алешей открыто признается, что ненавидит отца. По этой причине ему даже не хочется обедать у него^[14].

Иногда гордость проявляется очень странно, как любовь. Но гордость всегда отталкивала людей друг от друга^[15]. Так, Катерина Ивановна любит Дмитрия, по словам Ивана, «чтобы созерцать беспрерывно свой подвиг верности и упрекать его в неверности». Он заключает, что поступок ее продиктован гордостью^[16].

Совершенное зло часто возбуждало в пострадавшем чувство возмездия. Месть в романе выступает как богословский мотив. Некоторые герои при удобном случае совершали зло в ответ на причиненное зло^[17]. Так, неожиданный приезд Ивана к Федору Павловичу удивил всех. Он, образованный, достаточно знаменитый человек, приехал на время к отцу, который всю жизнь игнорировал его и не дал ни копейки на жизнь или образование. Мотив мести вначале явно не заметен, но показное доброе отношение Ивана к отцу заметно невооруженным глазом^[18]. Иван скрывал свои намерения и выдавал себя за миротворца, «посредника и примирителя между отцом и затеявшим тогда большую ссору и даже формальный иск на отца старшим братом своим, Дмитрием Федоровичем»^[19]. Алеша догадывался о том, что его брат что-то замыслил, «что Иван чем-то занят, чем-то внутренним и важным, что он стремится к какой-то цели, может быть, очень трудной»^[20]. Месть проявляется также в скрытой радости, когда «враг» страдает или унижен в глазах других. Когда в келье старца Федор Павлович вел себя в качестве шута, Иван, который мог бы его остановить, «сидел теперь совсем неподвижный на своем стуле, опустив глаза и, по-видимому, с каким-то даже любознательным любопытством ожидал, чем это все кончится». Так он мстил своему отцу^[21].

Если Дмитрий открыто выражает свою ненависть к отцу через слова и действия, то Иван все это скрывает. Он холодно рассчитывает свои ходы. Он скрывает свою ненависть к отцу и к Дмитрию, хотя перед Алешей вырвались слова гнева и ненависти к ним. Больше того, из них понятно, что он обрадуется, если Дмитрий убьет отца. Так он бы отомстил отцу и избавился от конкуренции к Катерине. Даже Федор Павлович видит угрозу больше в нем, чем в Дмитрии^[22].

Для Достоевского злом являются поступки людей, в которых смешивается добро и зло. Он эту картину очень хорошо передал в своем первом романе «Бедные люди», где даже добро пропитано злом. Проблема противоречивости и двойственности человека показана в настоящем романе. Герои Достоевского могут совершать полностью противоречивые поступки.

Противоречие можно увидеть в жизни Федора Павловича. Находясь в келье старца Зосимы, Федор Павлович из лицемерия делает определенные жесты и в то же время цитирует Священное Писание^[23].

Противоречивость заметил Алеша и в Грушеньке. С одной стороны – ее детское сияние глаз, а с другой – неестественный, полный зла, разговор^[24]. Она говорит одно, а потом отказывается от своих обещаний. Так она поступила при беседе с Катериной Ивановной: Грушенька дважды отказывается от своих слов, унижая ее^[25]. В ней проявляются противоречивые желания: пошалить и молиться Богу^[26]. Она замечает это противоречие не только в себе, но и в Дмитрии^[27]. Она понимает, что в Дмитрии совмещается жестокость и благородство. От такой двойственности страдают они сами. Поэтому Грушенька желает кардинально изменить свою жизнь и жизнь Дмитрия. Она хочет, чтобы Дмитрий увез ее далеко, чтобы там они были честными и добрыми. Ей даже снилась эта картина. Дмитрий разделяет желание Грушеньки^[28].

Одновременно в человеке проявляются любовь и эгоизм. Человек сам по себе – эгоист^[29]. Коля Красоткин, подросток четырнадцати лет, был тоже противоречивым. Он был очень самолюбив, но очень любил свою мать^[30]. Он же нашел в себе силы простить Илюшу за то, что тот пырнул его ножом^[31].

Катерина Ивановна – также противоречивая личность^[32]. Она заботилась об Илюше, когда он болел, жертвовала свои деньги на докторов. Она же прибегла ко лжи и дала взятку доктору, чтобы он доказал, будто Дмитрий совершил преступление в состоянии аффекта, и таким образом избавить его от наказания^[33]. Но потом, на суде, очень хладнокровно, расчетливо мстя Дмитрию, Катерина Ивановна выступила с показаниями против него. Ее показания и сыграли главную роль в решении присяжных^[34]. Она остается водимой скрытой гордостью^[35].

Противоречие в поступках происходит от неправильного понимания добра и зла. А это, в свою очередь, происходит от того, что у человека нет абсолютного авторитета. Когда его нет, авторитетом может стать мнение кого угодно. На примере Лизы Достоевский показывает, как она, не имея абсолютного авторитета, принимает зло за добро. Лиза жаждет греха, разврата, зла в целом. Она признается, что любит тех, кто совершает преступление. Но Алеша прямо говорит ей, что ее проблема заключается в чтении дурных книг, которые исказили ее понимание добра. Эти дурные книги и стали авторитетом для нее^[36]. На нее отрицательно повлиял и Иван. Он одобрил ее мысль об убийстве. Но, по словам Алеши, Иван болен, поэтому так считает. И эта болезнь – неверие^[37]. Европейские книги и учение Ивана ведут Лизу к преступлению, к несчастью^[38].

Зло настолько прогрессирует в человеке, что если его не остановить, оно приобретает форму вседозволенности. Вседозволенность^[39] выступает как богословский мотив поведения героев и одновременно как следствие неверия.

Вседозволенность Федора Павловича вытекает из убеждения полного господства над другими. Ко второй жене, Софье Ивановне, которая была бедной, несчастной шестнадцатилетней сиротой, он относился как хозяин. Он лишил ее самых элементарных прав. Унижал ее самым извращенным образом. Автор рассказывает, что «в дом, тут при жене, съезжались дурные женщины, и устраивались оргии»^[40]. Федор Павлович настолько опустился, что надругался над больной, немой, бездомной Лизаветой Смердящей. Эта женщина, по словам автора, была тихой, не корыстной, все, что она получала от других, отдавала прохожим. Она была противоположностью Федору Павловичу, но он, из-за своего бесстыдства, надругался над ней, оставив ее беременной, а позже оставил умирать во время родов^[41]. Он буквально жестоко убил ее^[42].

Иван признает, что в каждом человеке есть наклонность к злу. Врожденное зло в романе называется «карамазовщиной»^[43]. В беседе с Алешей он говорит следующее: «Во всяком человеке, конечно, таится зверь, зверь гневливости, зверь сладострастной распаляемости от криков истязуемой жертвы, зверь без удержу, спущенного с цепи, зверь, нажитый в разврате болезней, подагр, больных печенок и прочего»^[44].

 

Образ Божий в человеке

 

Так же, как в романе «Записки из мертвого дома», Достоевский находит в каждом человеке способность к добру. В романе показано, что, как бы ни был человек зол, в нем сохраняется образ Христа. Отец Пасий был убежден, что даже и «отрекшиеся от христианства и бунтовщики против него в существе своем сами того же самого Христова облика суть»^[45]. Лосский утверждает, что у Достоевского образ Божий в человеке не может быть разрушен грехом даже на самой низшей ступени его падения^[46].

Герои Достоевского способны любить, проявлять заботу и сострадать. Богословские мотивы любви, сострадания и заботы являются выражением картины добра.

Людям нравится, когда кто-то их любит или когда о них кто-то заботится. Даже на самых злых людей добро имеет определенное воздействие. Федор Павлович полон зла, но когда кто-то искренне проявляет любовь и заботу о нем, он просто вздрагивает. Так, отношение Григория к Федору Павловичу производило в душе его некий «духовный страх и нравственное сотрясение». В преданном служении Григория видно проявление смирения^[47].

Такие же ощущения возникли у Федора Павловича по приезде Алеши. Автор говорит о воздействии Алеши на отца следующим образом: «Алеша пронзил его сердце тем, что жил, все видел и ничего не осудил. Мало того, принес с собой небывалую вещь: совершенное отсутствие презрения к нему, старику, напротив – всегдашнюю ласковость и совершенно натуральную прямодушную привязанность к нему, столь мало ее заслужившему»^[48].

Несмотря на все отрицательные качества Федора Павловича и Смердякова, иногда можно было разглядеть в них проявление добра. Так, о Федоре Павловиче сказано, что он любил Алешу. Также Федор Павлович, когда узнал о болезни Смердякова, из сострадания начал заботиться о нем^[49]. Смердяков, в свою очередь, проявил себя несколько раз как честный человек. Он даже найденные деньги возвращал Федору Павловичу^[50].

Некоторые люди проявляют свою доброту не только к своим близким, но просто к тем, кто находятся в нужде^[51]. В самом начале романа сострадание оказывают посторонние, а не родные люди. Так, Григорий, прислуга Федора Павловича, заботится сначала о Мите, а потом и об Иване и Алексее. В этом есть проявление его любви^[52].

Особенно в романе показано проявление доброты со стороны Алексея Карамазова и старца Зосимы. Они оба просто любят людей потому, что в основе их любви находится вера в Бога, вера в бессмертие и пример любви Христа.

 

Вера в Бога

 

Вера и неверие являются ключевыми богословскими мотивами романа. От их правильного понимания зависит счастье человека.

Неверие в Бога есть путь к вседозволенности, так как всякая нравственность основывается на вере в Бога и бессмертие^[53]. Смердяков признается Ивану в планировании и осуществлении убийства Федора Павловича, но считает, что совершил это убийство по научению Ивана. Ведь Иван знал, что произойдет убийство, но ничего не предпринял, чтобы остановить преступление. Смердяков сам сказал о выгоде для Ивана, если произойдет убийство. В таком случае он получит третью часть наследства, а если Дмитрий совершит убийство, то получит половину наследства^[54]. Осознавая свое участие в убийстве родного отца, Иван почти сходит с ума. Ему дважды является черт, беседуя с ним о преступлении, о вере и неверии в Бога, о рае^[55]. В человеке происходит сильнейшая борьба веры и неверия. В один и тот же момент человек «такие бездны веры и неверия может созерцать», что еще один волосок – и все^[56].

Чтобы разрушить все, необходимо разрушить в человеке идею о Боге, – подсказывает черт Ивану. Он говорит: «С этого надобно начинать… Раз человечество отречется поголовно от Бога, то само собою, падет и прежнее мировоззрение и, главное, вся прежняя нравственность, и наступит все новое. Люди совокупятся, чтобы взять от жизни все, что она может дать, но непременно для счастья и радости в одном только здешнем мире. Человек возвеличится духом божественной, титанической гордости и явится человеко-бог… Любовь будет удовлетворять лишь мгновению жизни, но одно уже сознание ее мгновенности усилит огонь ее настолько, насколько прежде расплывалась она в упованиях на любовь загробную и бесконечную»^[57].

Не решив вопрос веры, человек мучается. Для Ивана вопрос веры в бессмертие напрямую связан с любовью. По его утверждению, единственно, что заставляет человека любить человека, – это вера в бессмертие. Если уничтожить в человеке «веру в свое бессмертие, в нем тотчас же иссякнет не только любовь, но и всякая живая сила, чтобы продолжить мировую жизнь»^[58]. Вопрос веры Иван еще не решил, поэтому и мучается, в этом его горе, потому что он требует своего разрешения^[59].

Неверующий человек не может понять жертвенную любовь. Иван не может понять, как можно любить ближнего, по его мнению, «чтобы полюбить человека, надо, чтобы тот спрятался, а чуть лишь покажет свое лицо – пропала любовь». По его мнению, как Христос, никто не может любить, Он ведь был Богом, а люди – нет. Алеша говорит, что, по мнению старца, «лицо человека часто многим еще неопытным в любви людям мешает любить»^[60].

Также у Достоевского показана борьба веры и неверия в человека. Достоевского интересуют моменты борьбы добра и зла, переоценка ценностей^[61].

Вера в Бога находится в центре убеждений положительных героев, хотя у каждого из них был свой тернистый путь, проходящий через сомнения к вере в Бога.

Слова Ивана о том, что он Божьего мира не принимает, послужили искушением для Алеши. Особенно это стало заметно в день смерти старца Зосимы. Алеша, будучи уверен в праведности старца, опечалился настолько, что, соблазнившись, усомнился в справедливости Бога^[62]. Это было тягостное, мучительное для Алеши время. Дело в том, что вся любовь Алеши ко «всем и вся» была сосредоточена преимущественно на возлюбленном старце его. В этот момент в душе Алеши было некое противоречие. С одной стороны, он продолжал любить Бога, а с другой стороны, он мира Божьего не принимал. Он видел во всем, что случилось, некую несправедливость. Это и был его бунт против Бога^[63].

Окончательная перемена произошла в Алеше, когда он, вернувшись в монастырь, стал на колени молиться. Через слова отца Паисия, читавшего рассказ о чуде в Кане Галилейской, Бог отвечает ему на его вопросы. В этих словах Евангелия он видел параллель со словами старца и с тем, что произошло в дому у Грушеньки. Это и было чудо. Как будто пелена спала с его глаз, и все стало настолько ясным. Поняв эту истину, он пал на лицо свое, долго плакал и целовал землю. В этот момент ему «простить хотелось всех и за все, и просить прощения». Он клялся любить всех. Автор говорит, что «пал он на землю слабым юношей, а встал твердым на всю жизнь». Алеша понял, что «кто-то посетил его душу в тот час»^[64]. У него в этот момент слились воедино жажда верить и жажда жить для окружающих^[65].

Вера в существование Бога и в бессмертие дает Алеше силы жить: «Хочу жить для бессмертия, а половинного компромисса не принимаю»^[66]. Поэтому он отправился в монастырь. «Алеше казалось даже странным и невозможным жить по-прежнему. Сказано: “Раздай все и иди за Мной, если хочешь быть совершенным”. Алеша и сказал себе: “Не могу я отдать вместо “всего” – два рубля, а вместо “иди за Мной” – ходить лишь к обедне”»^[67].

Алеша жил надеждой, что наступит настоящее царство Христово, когда люди «будут любить друг друга, и не будет ни богатых, ни бедных, ни возвышающихся, ни униженных, а будут все как дети Божьи»^[68]. Алеша верит в существование Бога и в бессмертие. Иван не верит ни в существование Бога, ни в бессмертие. На стороне Ивана стоит и Федор Павлович^[69].

Автор утверждает, что Бог прощает всякий грех, если человек искренне покаялся. Нет ни одного совершенного человека, все люди нуждаются в прощении грехов. О себе старец Зосима говорит, что он человек грешный^[70]. Так в романе показана необходимость покаяния. Исправление невозможно без покаяния. Дмитрий верует в святость Христа и в свою греховность^[71]. Алеша очень серьезно слушает исповедь своего брата Дмитрия и чувствует его страдания от данного противоречия^[72]. Лосский утверждает, что «страдание, согласно Достоевскому, имеет не только воздаятельный, но и целительный смысл: оно побуждает человека одуматься, очиститься и искать новых путей жизни»^[73].

Старец Зосима уверен в том, что наказание, ссылки не исправляют преступника, от этого общество не становится более защищенным, потому что корень остается. Он сравнивает это с растением: если отрезать и выбросить ветки, на их месте вырастут другие. Единственное решение, как покончить с преступностью, старец видит в изменениях, которые делает Христос в человеке. Он утверждает: «Если что и охраняет общество даже в наше время и даже самого преступника исправляет и в другого человека перерождает, то это опять-таки единственно лишь закон Христов»^[74].

 

Восстание против Бога

 

В романе Достоевский излагает проблему общества его времени. В поэме «Великий инквизитор», как никто другой, писатель поднимает вопросы, которые волнуют людей, и дает на них ответ. Лосский понимает поэму как критику католической церкви^[75]. Розанов разделяет это же мнение, так как католическая церковь решила устроить судьбу человечества, воспользовавшись слабостями человека^[76]. Но так как Достоевский видел и недостатки в православной церкви^[77], вернее было бы сказать, что автор критикует христианство, разделяющее взгляды социалистов^[78]. Также поэма показывает сущность души некоторых русских людей, подобных Ивану, и их отношение к Богу^[79].

В поэме учение Христа излагает его антипод, Великий инквизитор, выдающий себя за ученика Христа. Христос очень высоко ставит человека, считая, что тот предпочтет ориентацию на «быть», а не на «иметь»^[80]. Он любит человека и делает все во имя этой любви. Христос больше всего заботился о свободе человека, о его духовности, о единении всех людей. О единении добровольном, не на принуждении основанном^[81].

Инквизитор когда-то был вместе с Христом, прошел через многие из выпавших на их долю испытаний. Затем ушел от Христа. Он не верит в Бога и бессмертие, поэтому не допускает возможности абсолютного добра^[82]. Он считает, что человек по природе своей ориентирован на «иметь». Человек слаб, и никакая свобода ему не нужна. Более того, она для человека тягостна. Тогда же Христа пытались переубедить в Его взглядах. Пытались доказать Его неправоту. Перед Ним поставили три вопроса, с точки зрения инквизитора, неотразимые. В этих трех вопросах как раз и обнажились две диаметрально противоположные установки на человека: Христова и инквизиторская.

Суть первого вопроса – «хлеб» и свобода. Антихрист считал что, прежде всего, людям нужен хлеб земной. И лучшее, что можно сделать для людей, – это накормить их. Христос же знал, что главное для человека – свобода, а потому отверг путь антихриста, путь инквизиторства. Он не захотел лишать человека свободы в обмен на «хлеб». Он исходил из тезиса: «Не хлебом одним жив человек». По мнению инквизитора, человек жив как раз хлебом и ни о какой свободе не думает. Ради утоления жажды материальной человек отдаст все духовное. Слабый человек не пойдет в сторону от «хлеба». Таких, кто пойдет за Христом, очень мало – «тысячи, десятки тысяч». За «хлебами» же пойдут миллионы. Инквизитор и говорит, что Христос фактически не думает об этих миллионах слабых. О них-то и заботится инквизитор^[83]. Гус видит сходство между словами инквизитора и учением европейских социалистов. Он ссылается на слова Достоевского, сказанные перед чтением поэмы перед студентами: «Нынешний социализм в Европе, да и у нас, везде устраняет Христа и хлопочет прежде всего о хлебе»^[84].

Расхождение двух путей полное. Кроме желания «иметь» человеку, по мнению инквизитора, присуще еще одно непреодолимое желание: желание кому-либо отдать себя, перед кем-либо преклониться. Человек боится быть независимым и ответственным. По мнению Розанова, в первом вопросе представлено восстание всего земного в человеке против всего небесного в нем. Нужда, гнетущее горе, боль несогретых и голодных заглушают искру божественного в человеческой душе, и человек отворачивается от всего святого и преклоняется, как перед новою святынею, перед грубым и даже низким, но кормящим и согревающим. Он осмеёт, как ненужных людей, своих прежних праведников и преклонится перед новыми благодетелями^[85]. Но Христос Сам выбрал путь добровольного страдания для блага других. Так для Достоевского страдания связаны с универсальной ответственностью человека за грех и должны привести к очищению и к жертвенной жизни для блага других^[86].

Второй вопрос это и есть – перед кем преклониться? Причем, преклониться всем вместе перед каким-то авторитетом^[87]. Инквизитор считает, что надо освободить человека от свободы. Сделать это можно, опираясь на три могущественнейшие силы. Есть три силы, единственные три силы на земле, могущие навеки победить и пленить совесть этих слабосильных бунтовщиков. Эти силы: чудо, тайна, авторитет. Но исходящий из другого взгляда на человека Христос не захотел воспользоваться этими тремя силами и не заставил преклониться перед Собой. Он не желал отнять у человека свободу, не хотел делать тайны из смысла жизни человека, не хотел успокаивать совесть людей, не хотел отнимать у них ответственности за их поступки. Он не хотел насильственной веры и рабской любви. А поэтому и не принял инквизиторского решения, поставленного перед ним второго вопроса. Но любовь может быть только свободным проявлением личности^[88].

Третий вопрос – о потребности людей во всемирном единении. Потребность вытекает из слабости людей. Для более быстрого установления единения Христу было предложено прибегнуть к силе – к мечу кесаря^[89]. Имея власть над людьми, инквизитор манипулирует ими^[90]. Но Христос, исходя из высокой природы человека, отверг этот меч и не захотел насаждать братство силой.

Христос не принял инквизиторский вариант решения всех трех вопросов. Он просто удалился. Народ оказался в руках инквизитора. Но у последнего нет такого авторитета, как у Христа. Поэтому он и эксплуатирует авторитет Христа. Он лжет людям, выдавая себя за ученика Христа, и от Его имени проводит преобразования, исправляя учение.

Суть тайны инквизитора, помимо сокрытия смысла жизни, заключается еще в следующем: «Мы не с тобой, а с ним, вот наша тайна! Мы давно уже не с тобой, а с ним, уже восемь веков». Тайна заключается в том, что давно уже инквизитор не с Христом, а с антихристом, хотя и прикрывает свои дела авторитетом Христа. Он обманом влечет людей к обману^[91].

При инквизиторстве стерлись грани между праведным и греховным. Греховно все, что без разрешения. Праведно все разрешенное. «Мы будем позволять или запрещать им жить с их женами и любовницами, иметь или не иметь детей…».

От Христа исходит свет, сияние, он идет с «тихой улыбкой». Инквизитор мрачен. Христос верит во временность инквизиции. Действительность Его не переубедила. Он не изменил Своему учению, Своему взгляду на человека. Молча выслушав инквизитора, Он также молча поцеловал его. Он сказал тем самым, что Ему жаль заблудшего человека. И Своим поведением Он дает ему пример выхода, показав высоту человека. Инквизитор вздрогнул.

Розанов считает, что Достоевский заметил, что европейские христиане, особенно разделяющие социалистические взгляды, исполняют слова Иисуса наоборот. В основе такого поведения лежит сомнение в словах Иисуса. Поэтому Алеша и говорит Ивану: «А твой инквизитор в Бога не верит». Они настолько погрузились в земные дела, что утратили высший смысл жизни^[92]. Достоевский считал, что на Западе «государство одолело церковь совершенно. Церковь уничтожилась и перевоплотилась уже окончательно в государство»^[93].

Взгляд инквизитора на человека – это взгляд и Ивана Карамазова^[94]. Он, как и инквизитор, видит главную ошибку Христа в высокой оценке человека. Он считает слабым не только человека, но и самого Бога^[95]. Он не верит в возможность развития общества при любви к людям. А потому признает обман, ложь, «все позволено» как способы устройства временной жизни. Он хочет одного: чтобы в дороге к гибели люди были счастливы, не зная сути жизни.

Иван отрицает божественное устройство мира. В своих размышлениях о Боге Иван дополняет претензии инквизитора к Христу своими. Иван допускает существование Бога и предъявляет Ему счет. Счет за то, что Всемогущий согласен платить за гармонию очень дорогую цену. Это страдания людей в процессе достижения гармонии. Иван развивает идею о несовместимости сострадающего Бога со страдающим человечеством и Бога справедливого с преступлением неотомщенным^[96].

Иван берет страдания детей чистых и не виноватых. Слезы ребенка говорят о несовершенстве мира. Иван не может допустить мысли, что дети страдают за грехи взрослых. Простить истязателей не может никто. Кто остался жить – тот не уполномочен, не он страдал. Кто погиб, тот не может уже простить, хотя право на прощение только у него. Значит, какая-либо компенсация невозможна при любой гармонии. Алеша рассуждения Ивана называет бунтом. Иван прямо ставит вопрос о цене и издержках гармонии. И Иван сомневается во всемогуществе Бога, допустившего такое. Зло настолько проникло в этот мир, что у некоторых людей возникло сомнение, что он мог быть сотворен всемогущим, благим Богом^[97]. Некоторые люди, наблюдя мировое зло, приходят к атеизму^[98].

Иван идет дальше инквизитора. Он не только не верит в человека, но отрицает Бога даже в том случае, если Бог искренне любит человека. Гармония и в этом случае дорога. Фактически Иван отрицает не только мир, Богом созданный, но и Бога вообще, в том числе и Бога, находящегося внутри человека, то есть отрицает нравственность и провозглашает принцип «все позволено». И приходит к большему противоречию. За слезинку ребенка он отрицал Бога, создающего гармонию. Но пришел к принципу «все позволено», влекущему за собой море слез и крови. Как инквизитор, так и Иван не верят в гармонию, исходя из низкой природы человека. Неверие Ивана не допускает его признать ограниченность своего ума. Только вера могла помочь человеку признать ограниченность ума и принять мир, полагаясь на мудрость Божью^[99]. А это мешает ему простить, поэтому он отвергает Божью гармонию^[100].

Христос не спорил с инквизитором словами. И делами и словами опровергают инквизиторство Алеша и Зосима. С точки зрения Алеши – победил Христос. Алеша понимает, что и Иван думает, как инквизитор. А потому говорит, что с таким пониманием миропорядка жить нельзя. А когда Иван замечает, что от тезиса «все позволено» он не откажется, Алеша целует его. Алеша повторяет поступок Христа. Трагедия Ивана в том, что он свел воедино неприятие «мира Божьего» и вседозволенность в «безбожном мире»^[101].

Так Достоевский через поэму «Великий инквизитор» намекнул, а позже на примере Алеши и Зосимы показал, что единственное решение для людей – это христианство, которое предлагает и свободу и единство^[102]. Достоевский был уверен, что зло исходит от социалистических идей, распространенных в обществе, так как, отрицая Бога, они уничтожают мир. Гус заключает, что поэма Достоевского «должна была доказать, что католицизм в союзе с атеизмом и революционным социализмом создаст на земле ад»^[103].

 

Подражание Христу

 

Жизнь главных положительных героев романа, Алексея и старца Зосимы, после верования приобрела смысл. Перед ними есть конкретная миссия: жить, как Христос. Для старца Зосимы целью его жизни было выполнить «завет Божий на сей земле». В этом состоит счастье его^[104]. Зосима есть изображение подлинного святого, как его представляет себе Достоевский^[105]. Миссия старца больше была сосредоточена внутри монастыря и вокруг тех людей, которые посещали монастырь. Но миссия Алеши больше была направлена на жизнь вне монастыря, хотя он и обитает в монастыре. По мнению  Гибсона, христианство для Достоевского – это действия^[106].

Во-первых, отношения любви героев помогают людям избавиться от своих греховных взглядов. Открытое, честное, не высокомерное отношение Алеши к Коле принесло свои плоды в ходе первого их разговора. Так как за поведением Коли стояли некие идеи социализма, он понимал, что за отношением и поведением Алеши тоже что-то стоит, и не ошибся в этом. Поэтому сам заговорил с Алешей о вере в Бога, хотя сам, пытаясь доказать, что можно любить людей и без веры в Бога, сослался на пример Вольтера. По мнению Коли, Вольтер любил людей, на что Алеша скромно возразил: «Вольтер в Бога не верил, но, кажется, мало и человечество любил»^[107]. Отсюда можно сделать вывод, что Алеша был убежден, что любить по-настоящему может только человек, верующий в Бога. Также Алеша указывает Коле, что со временем у человека меняются и убеждения^[108].

Кюрле видит много общего между Мышкиным и Алешей. Разница только в том, что Алеша здоров, а Мышкин был болен^[109]. Но они также отличаются друг от друга тем, что Мышкин «невинен», у него зло существует в душе. Алеша же знает в себе и карамазовские начала^[110]. Этим он становится одним из простых смертных, но «воскресшим» человеком, который может послужить примером для каждого. Алеша помогает Коле не жить, как все, потому что у большинства людей искаженные ценности. Искаженная натура Коли видна в тот момент, когда он издевается и оскорбляет доктора, приходившего осмотреть Илюшу^[111]. Источником самолюбия Коли, перед которым он боится казаться смешным и мучает окружающих, по мнению Алеши, является черт, дьявол. Эта общая проблема человечества, поэтому Алеша призывает Колю быть «не как все», даже если он один всего лишь будет другим. Эти слова Алеши, по мнению Коли, послужили утешением для него^[112].

Во-вторых, герои с открытым сердцем выслушивают людей и по необходимости дают им совет. Если люди со своими проблемами, нуждами, горем приходят к старцу в монастырь, то в советах и помощи Алеши все больше нуждаются люди вне монастыря. Так, Катерина Ивановна нуждается в совете Алеши, а Лизе не хватает общения с ним^[113].

Алеша нужен Дмитрию для откровенного разговора, чтобы исповедоваться, открыть свою душу, свои переживания. В своем исповедании Дмитрий указывает на некоторые противоречия в самом себе. Об этих противоречиях Дмитрий уже рассказал «ангелу в небе», что указывает на его исповедание Богу. В то же самое время Дмитрий чувствует нужду в исповедании пред Алешей. Поэтому, увидев Алешу, Дмитрий называет его «ангелом на земле»^[114].

В своей предсмертной речи старец Зосима призывает своих братьев монастырских любить друг друга. После же он призывает их любить народ Божий. Он не останавливается только на призывах. Он объясняет им, как можно достичь этой любви. Во-первых, по его мнению, монах не должен считать себя святее мирянина, но, наоборот, необходимо осознать себя грешнее, хуже всех мирских людей. Во-вторых, осознав свою греховность, инок должен понять, что он виновен за каждого человека, живущего на земле. Старец утверждает, что такое сознание «есть венец пути иноческого, да и всякого на земле человека». Только тогда, по его словам, человеческое сердце умилится и сможет полюбить мир^[115]. Далее старец, подобно апостолу Павлу, дает короткие, но очень важные советы и предостережения своим братьям. В них чувствуются любовь, переживания, забота^[116].

Алеша – один из немногих героев романа, который всем нужен и которому почти все верят и доверяют. Алеша удивительным образом умеет слушать своего собеседника, даже если этот собеседник такая болтунья, как госпожа Хохлакова^[117]. Дмитрий также ждал с нетерпеньем Алешу, чтобы ему душу излить. Дмитрий признается Алеше, что в течение последних двух месяцев он в себе ощутил нового человека, воскресшего. Он ясно видит перед собой свою миссию – помочь людям, даже на каторге, возродиться^[118]. В признании героями Достоевского вины за всех автор показывает свое убеждение в  универсальности греха^[119].

Старец Зосима ясно видит, что проблема людей заключается не в социальной сфере, а в духовной. Люди только говорят, что они свободны, но они рабы приумножения потребностей. У богатых уединение и духовное самоубийство, а у бедных – зависть и убийство. Зосима заключает: «Они вместо свободы впали в рабство, а вместо служения братолюбию и человеческому единению впали, напротив, в отъединение и уединение»^[120].

По словам Зосимы, проблема бедных людей – в их разврате, от малых детей до пожилых людей: пьянство, порок, развратные слова. Поэтому он просит братьев проповедовать им истину, потому что они еще веруют в душе и часто каются и плачут. Их можно вернуть к Богу. Хуже, по его мнению, обстоит дело с высшими, которые «вслед науке хотят устроиться справедливо одним умом своим, но уже без Христа». Отвергая Христа, они отвергают и Его учение о грехе и преступлении^[121].

Призыв к всеобщей ответственности – не что другое, как следование за Христом, Который взял всю ответственность на Себя^[122].

В-третьих, герои предсказывают развитие событий в жизни собеседников. Старец Зосима помогает Алеше понять, что его миссия – вне стен монастыря. Там люди в нем нуждаются больше, чем в стенах монастыря. Его место – среди членов его семьи, в которой нет мира. Он нужен, чтобы послужить им и молиться за них. Зосима даже с повелением говорит Алеше, чтобы он сразу после смерти старца оставил монастырь^[123]. Даже находясь при смерти, старец настаивал, чтобы Алеша оставил монастырь, так как его миссия – в миру. Алеше предстоит вносить нравственность в развращенный мир^[124].

В-четвертых, герои придавали большое значение молитве и чтению Священного Писания. Алеша придавал большое значение молитве. Он молился долго, хваля и славя Бога и прося умиления от Него^[125].

Отношение старца Зосимы к Священному Писанию – удивительное. Он восхищается этой книгой: «Господи, что это за книга и какие уроки! Что за книга – это Священное Писание, какое чудо и какая сила, данные с нею человеку!»^[126]. Говоря о Библии, также восхищался и Достоевский^[127].

Слово, посеянное в его детской душе еще в родительском доме, в сочетании с посещением храма принесло свой плод. Он признается, что еще тогда, в первый раз от роду принял в душу первое семя слова Божьего осмысленно. Его, восьмилетнего, особенно поразила история жизни Иова, так как его учили читать по книге «Сто четыре священные истории Ветхого и Нового Зиавета». В истории Иова ему приоткрылась тайна невинно страдающих^[128].

Он восхищается тем, как Бог восстанавливает Иова. Бог дает ему вновь богатство, новых детей и радость жизни. У Иова «старое горе великой тайны жизни человеческой переходит постепенно в тихую умиленную радость», и он снова стал счастливым человеком^[129]. Все вышеперечисленное в точности совпадает с событиями из жизни самого Достоевского^[130].

В своем последнем напутствии братьям своим старец Зосима призывает их читать и, если нужно, толковать Священное Писание людям. Не переживать о своем содержании, главное – совершать свое служение сеянием Слова, и тогда изменения, которые произойдут в людях, отразятся на всех сферах жизни и на их работе, а это значит, что и жертвовать будут больше и содержание у священника будет лучше^[131].

Главное, на что старец делает акцент, – это чтение библейских рассказов детям. Он подробно перечисляет рассказы Ветхого и Нового Заветов, указывая на практическое учение, содержащееся в каждом из них. Он считает, что передача Слова должна обязательно сопровождаться примерами. Он призывает их иметь один всего лишь час в неделю для чтения библейских рассказов детям. Лучше проводить эти встречи у священника дома, в дружеской обстановке^[132].

Старец разделяет мнение, что народ погибает без Слова Божьего, потому что его жаждет каждая душа. Только Слово Божье может обратить «отторгнувшихся от родной земли атеистов^[133].

В-пятых, герои страдают, видя, как люди ослеплены грехом. Алеша, видя, как один человек унижает другого, и если он не в силах помочь, готов заплакать. Так было и при встрече с Дмитрием. Он заплакал, потому что Дмитрий, после того как избил и проклял отца, может спокойно шутить. Он не понимает всей серьезности поступка, как это понимает Алексей^[134].

Алеша с болью смотрел на молодых людей, запутавшихся в сетях атеизма. В романе показана одна из проблем русского общества – распространение социалистических, атеистических, революционных идей^[135]. Даже Коля Красоткин, которому еще не исполнилось четырнадцати лет, нахватался этих идей. Коля утверждает, что «христианская вера послужила лишь богатым и знатным, чтобы держать в рабстве низший класс»^[136]. Алеше стало грустно от того, что в России даже такие подростки, как Коля, которые еще и не начали жить, уже извращены^[137]. Коля признается Алеше, что он подлец, так как всю жизнь не может избавиться от эгоистического самолюбия и подлого самовластия. Алеша объясняет ему, что проблема – в его извращенной натуре^[138].

В-шестых, герои помогают людям правильно понять суть покаяния, которая приводит к полному изменению жизни. Чтобы человек вернулся к доброму началу, ему необходима помощь извне^[139]. Переворот духовный имеет внешние проявления. Такой переворот можно было увидеть в Грушеньке. По словам Алеши, «лицо ее стало как бы еще привлекательнее», «явилась какая-то неизменная, смиренная и бесповоротная решимость»; «прежней ветрености не осталось и следа, в гордых прежде глазах ее засияла теперь какая-то тихость, хотя они изредка пламенели некоторым зловещим огоньком»^[140]. Эти изменения также видны в ее заботе и сострадании к старику Максимову во время болезни^[141]. За день до суда над Дмитрием Грушенька признается Алеше, что она сильно переживает за исход суда^[142].

Рассказ о покаянии Маркела, брата старца Зосимы, явно свидетельствует о полной перемене жизни. Обстоятельства жизни, его болезнь не изменились, но в результате покаяния он обрел настоящее счастье. Он описывает так: «Матушка, радость моя, я ведь от веселья, а не от горя это плачу; мне ведь самому хочется пред ними виноватым быть, растолковывать только тебе не могу, ибо не знаю, как их и любить. Пусть я грешен пред всеми, зато и меня все простят, вот и рай. Разве я теперь не в раю?»^[143].

Итак, из наставления старца Зосимы можно написать портрет христианина. Христианин имеет постоянно перед собой образ Христа, чтобы не заблудиться; он имеет постоянную молитвенную жизнь; он любит людей даже в грехах их; он любит все творение Божье; он наблюдает за собой, чтобы не быть кому-то камнем преткновения; он готов страдать даже за преступление, которое сам не совершал, но за которое все равно косвенно виновен; он весел; он не судит никого; он верит в существование ада и вечного духовного мучения^[144]. Достоевский считал, что нравственное преобразование общества возможно при наличии праведников, обладающих вышеперечисленными качествами, которые победили в себе злое начало^[145].

 

Заключение

 

Итак, при исследовании романа «Братья Карамазовы» выявлено множество богословских мотивов, которые вместе формируют главные темы этой книги. В этом романе Достоевский изложил все результаты своего исследования человека, к которым он пришел. Роман отвечает на главный вопрос его юности: «В чем смысл жизни людей?». В конце жизни он отвечает, что смысл жизни людей в том, чтобы иметь действенную веру в Бога, которая отразилась бы в постоянной любви к людям подобно Христу.

Но Достоевский понимает, что не так-то легко человеку прийти к вере в Бога и принять Его миропорядок, особенно в то время, когда в стране повсюду звучали призывы дать счастье людям в обход Бога. Поэтому писатель как можно глубже показывает греховность человека. Каждая личность изображается Достоевским обстоятельно, пронизана его взором до глубины^[146]. Человек, согласно романам Достоевского, пропитан злом. Зло имеет различные формы и проявляется во всех аспектах жизни. Зло может принять форму вседозволенности.

Также Достоевский не забывает о том, что каждый человек – это образ Божий. Каким бы падшим ни был человек, он может иметь надежду на лучшую, счастливую жизнь. Так в романе переплетаются такие богословские мотивы, как: любовь, состраданье, забота. Но если в жизни неверующих добро совершается временами, то в жизни тех, кто пришел к вере в Бога, творить добро – это их жизнь. Это возможно только посредством истинного покаяния, которое кардинально меняет убеждения человека и его поведение.

Миссия христианина – жить подобно Христу. Достоевский говорит: «Может быть, единственная любовь народа русского есть Христос»^[147]. Проблемы людей, их радости, печали должны заботить его. Только так можно будет установить всеобщую земную гармонию. Для этого необходимо чувствовать личную ответственность перед каждым человеком. Достоевский писал об этом: «Признание человеческий личности и свободы ее, а стало быть, и ее ответственность, есть одна из самых основных идей христианства»^[148]. Достоевский был уверен, что народ выберет братство и единение всех во Христе. Он считал, что единственным спасением от «карамазовщины» является проповедь любви и смирения^[149].

 

Источники

 

1. Michael E. Travers, ‘Literary Motifs’, http://bible.org/seriespage/literary-motifs (12 December 2010).
2. Розанов, В. Легенда о Великом Инквизиторе [The Legend of Great Inquisitor], F. М. Dostoevsky. Полное Собрание Сочинений [The complete Works of Dostoevsky] [CD-ROM] (Издательство Адепт, 2002).

 

Литература:

 

Литература на английском:

1. Curle, Richard. Characters of Dostoevsky (New York: Russell and Russell, 1966).
2. Gibson, A. Boyce. The Religion of Dostoevsky (London: SCM Press, 1973).
3. James P. Scanlan, Dostoevsky the Thinker (New York: Cornell University Press, 2002).
4. McClendon, James Wm. Jr. & James M. Smith, Understanding Convictions: Defusing Religious Relativism. Revised eds. (Valley Forge, PA: Trinity Press International, 1994).
5. McClendon, James Wm. Jr. Biography as Theology (Nashville, TN: Abingdon Press, 1974).
6. Noble, Ivana. Theological Interpretation of Culture in Post-Communist Context (England: Ashgate, 2010).
7. Scanlan, James P. Dostoevsky the Thinker (London: Cornell University Press, 2002).

 

Литература на русском:

1. Власкин, А. П. Идеологический Контекст в Романе Ф. М. Достоевского. – Челябинск: Челябинский Рабочий, 1987.
2. Волжский, А. С. Федор Михайлович Достоевский. Жизнь и Проповедь. – М.: Ефимов Дом Печати, 1906.
3. Гессен, С. Трагедия добра в Братья Карамазовых. – М.: Книга, 1990.
4. Гус, М. Идеи и Образы Ф. М. Достоевского. – М.: Художественная Литература, 1962.
5. Днепров, В. Идеи, Страсти, Поступки. – Ленинград: Советский Писатель, 1978.
6. Достоевский Ф. М. Братья Карамазовы. – Кишинев: Картя Молдовеняскэ, 1984.
7. Достоевский Ф. М. Полное Собрание Сочинение в 30-и томах. – Том 21. Дневник Писателя за 1873 год. – Ленинград: Наука, 1972.
8. Кудрявцев, Ю. Г. Три Круга Достоевского. – М.: Наука, 1979.
9. Лауф, Рейнхард. Философия Достоевского в Систематическом Изложении. – М.: Республика, 1996.
10. Лосский, Н. О. Бог и Мировое Зло. – М.: Республика, 1994.
11. Никитин, В. А. Достоевский, Православие и Русская Идея. – М.: Наука, 1989.
12. Розанов, В. О Достоевском. Санкт-Петербург, 1894.
13. Румянцева, Е. М. Федор Михайлович Достоевский. –Ленинград: Просвещение, 1971.

______________

[1] Богословские мотивы – это идеи, утверждения и темы, которые периодически повторяются в романе. См. Michael E. Travers, ‘Literary Motifs’, http://bible.org/seriespage/literary-motifs (12 December 2010)

[2] Лауф Рейнхард. Философия Достоевского в Смстематическом Изложениии. – М., 1996. – С. 280.

[3] Достоевский Ф. М. Братья Карамазовы. (Далее – Роман). – Кишинёв, 1984. – С. 8.

[4] Роман, – С. 8.

[5] Роман, – С. 8.

[6] Кудрявцев Ю. Г. Три Круга Достоевского. – М., 1979. – С. 270.

[7] Richard Curle, Characters of Dostoevsky (New York: Russell & Russell, 1966), p. 190.

[8] Роман, – С. 106.

[9] James P. Scanlan, Dostoevsky the Thinker (New York: Cornell University Press, 2002), p. 83.

[10] Лосский Н. О. Бог и Мировое Зло. – М., 1994. – С. 169.

[11] Роман, – С. 14.

[12] Роман, – С. 16.

[13] Власкин А. П. Идеологический Контекст в Романе Ф. М. Достоевского. – Челябинск, 1987. – С. 19.

[14] Роман, – С. 200.

[15] Лосский Н. О. Бог и Мировое Зло. – С. 196.

[16] Роман, – С. 164.

[17] Месть – это совершение зла в ответ на причиненное зло.

[18] Роман, – С. 16.

[19] Роман, – С. 16.

[20] Роман, – С. 28.

[21] Роман, – С. 38.

[22] Роман, – С. 124.

[23] Роман, – С. 39.

[24] Роман, – С. 130.

[25] Роман, – С. 132-133.

[26] Роман, – С. 373.

[27] Днепров В. Идеи, Страсти, Поступки. – Ленинград, 1978. – С. 215.

[28] Роман, – С. 374.

[29] Лосский Н. О. Бог и Мировое Зло. – С. 101.

[30] Роман, – С. 434.

[31] Роман, – С. 436.

[32] Curle, Characters of Dostoevsky, p. 217.

[33] Роман, – С. 486.

[34] Роман, – С. 437, 584.

[35] Власкин А. П. Идеологический Контекст в Романе Ф. М. Достоевского. – С. 18.

[36] Роман, – С. 491.

[37] Роман, – С. 493.

[38] Власкин А. П. Идеологический Контекст в Романе Ф. М. Достоевского. – С. 14.

[39] Scanlan, Dostoevsky the Thinker, p. 83.

[40] Роман, – С. 12.

[41] Роман, – С. 85-87.

[42] Власкин А. П. Идеологический Контекст в Романе Ф. М. Достоевского. – С. 13.

[43] Там же, С. 8.

[44] Роман, – С. 208. См. также: Curle, Characters of Dostoevsky, p. 198.

[45] Роман, – С. 147.

[46] Лосский Н. О. Бог и Мировое Зло. – С. 121.

[47] Власкин А. П. Идеологический Контекст в Романе Ф. М. Достоевского. – С. 59.

[48] Роман, – С. 82.

[49] Роман, – С. 108.

[50] Роман, – С. 110.

[51] Scanlan, Dostoevsky the Thinker, p. 88.

[52] Власкин А. П. Идеологический Контекст в Романе Ф. М. Достоевского. – С. 59.

[53] Днепров В. Идеи, Страсти, Поступки. – С. 245.

[54] Роман, – С. 513.

[55] Роман, – С. 537.

[56] Роман, – С. 545.

[57] Роман, – С. 548.

[58] Роман, – С. 61.

[59] Роман, – С. 61.

[60] Роман, – С. 203.

[61] Лосский Н. О. Бог и Мировое Зло. – С. 201.

[62] Власкин А. П. Идеологический Контекст в Романе Ф. М. Достоевского. – С. 20.

[63] Роман, – С. 278-304.

[64] Роман, – С. 305-308.

[65] Власкин А. П. Идеологический Контекст в Романе Ф. М. Достоевского. – С. 22.

[66] Роман, – С. 24.

[67] Роман, – С. 24.

[68] Роман, – С. 28.

[69] Роман, – С. 117.

[70] Роман, – С. 46.

[71] Роман, – С. 104.

[72] Роман, – С. 104.

[73] Лосский Н. О. Бог и Мировое Зло. – С. 181.

[74] Роман, – С. 56.

[75] Лосский Н. О. Бог и Мировое Зло. – С. 220. См. также: Gibson, The Religion of Dostoevsky, p. 187.

[76] Розанов В. Легенда о Великом инквизиторе // Полное собрание сочинений Ф. М. Достоевского. [CD-ROM] (Издательство Адепт, 2002).

[77] Лосский Н. О. Бог и Мировое Зло. – С. 221.

[78] Розанов В. Легенда о Великом инквизиторе // Полное собрание сочинений Ф. М. Достоевского. [CD-ROM] (Издательство Адепт, 2002).

[79] Лосский Н. О. Бог и Мировое Зло. – С. 221.

[80] Кудрявцев Ю. Г. Три Круга Достоевского. – М., 1979. – С. 302.

[81] Gibson, The Religion of Dostoevsky, p. 183.

[82] Лосский Н. О. Бог и Мировое Зло. – С. 124.

[83] Кудрявцев Ю. Г. Три Круга Достоевского. – С. 302.

[84] Гус М. Идеи и Образы Ф. М. Достоевского. – М., 1962. – С. 452.

[85] Розанов В. Легенда о Великом инквизиторе // Полное собрание сочинений Ф. М. Достоевского. [CD-ROM] (Издательство Адепт, 2002).

[86] Scanlan, Dostoevsky the Thinker, p. 116.

[87] Кудрявцев Ю. Г. Три Круга Достоевского. – С. 303.

[88] Лосский Н. О. Бог и Мировое Зло. – С. 113.

[89] Кудрявцев Ю. Г. Три Круга Достоевского. – С. 305.

[90] Власкин А. П. Идеологический Контекст в Романе Ф. М. Достоевского. – С. 40.

[91] Там же, С. 39.

[92] Розанов В. Легенда о Великом инквизиторе // Полное собрание сочинений Ф. М. Достоевского. [CD-ROM] (Издательство Адепт, 2002).

[93] Дневник писателя за Август 1880.

[94] Кудрявцев Ю. Г. Три Круга Достоевского. – С. 313.

[95] Лосский Н. О. Бог и Мировое Зло. – С. 110.

[96] Розанов В. Легенда о Великом инквизиторе // Полное собрание сочинений Ф. М. Достоевского. [CD-ROM] (Издательство Адепт, 2002).

[97] Лосский Н. О. Бог и Мировое Зло. – С. 109.

[98] Там же, С. 110.

[99] Розанов В. Легенда о Великом инквизиторе // Полное собрание сочинений Ф. М. Достоевского. [CD-ROM] (Издательство Адепт, 2002).

[100] Gibson, The Religion of Dostoevsky, p. 180.

[101] Власкин А. П. Идеологический Контекст в Романе Ф. М. Достоевского. – С. 32.

[102] Gibson, The Religion of Dostoevsky, p. 187.

[103] Гус М. Идеи и Образы Ф. М. Достоевского. – С. 448.

[104] Роман, – С. 48.

[105] Лосский Н. О. Бог и Мировое Зло. – С. 191.

[106] Gibson, The Religion of Dostoevsky, p. 186.

[107] Роман, – С. 466.

[108] Роман, – С. 467.

[109] Curle, Characters of Dostoevsky, p. 205.

[110] Днепров В. Идеи, Страсти, Поступки. – С. 211.

[111] Роман, – С. 472.

[112] Роман, – С. 470.

[113] Роман, – С. 48-49.

[114] Роман, – С. 127.

[115] Роман, – С. 140.

[116] Власкин А. П. Идеологический Контекст в Романе Ф. М. Достоевского. – С. 77.

[117] Роман, – С. 486.

[118] Роман, – С. 498.

[119] Scanlan, Dostoevsky the Thinker, p. 106.

[120] Роман, – С. 268.

[121] Роман, – С. 269.

[122] Scanlan, Dostoevsky the Thinker, p. 109.

[123] Роман, – С. 67.

[124] Кудрявцев Ю. Г. Три Круга Достоевского. – С. 268.

[125] Роман, – С. 138.

[126] Роман, – С. 250.

[127] Биография, или дневник писателя, письма.

[128] Роман, – С. 250.

[129] Роман, – С. 250.

[130] Биография, часть 1.

[131] Роман, – С. 251.

[132] Роман, – С. 250.

[133] Роман, – С. 252.

[134] Роман, – С. 134.

[135] Гус М. Идеи и Образы Ф. М. Достоевского. – С. 465.

[136] Роман, – С. 467.

[137] Scanlan, Dostoevsky the Thinker, p. 85.

[138] Роман, – С. 469.

[139] Кудрявцев Ю. Г. Три Круга Достоевского. – С. 182.

[140] Роман, – С. 474-475.

[141] Роман, – С. 475.

[142] Роман, – С. 478.

[143] Роман, – С. 248.

[144] Роман, – С. 272-277.

[145] Днепров В. Идеи, Страсти, Поступки. – С. 200.

[146] Лосский Н. О. Бог и Мировое Зло. – С. 171.

[147] Дневник писателя, 1873.

[148] Дневник писателя, 1876.

[149] Власкин А. П. Идеологический Контекст в Романе Ф. М. Достоевского. – С. 79.